Сорокин писатель эротический роман
Что-то болотисто-лягушачье в названии столицы нашей, одновременно с чем-то бабьим, румянощеким, жопасто-грудастым, и с отрыжкою после сытного обеда, в зевоту переходящею, и с деревенской спесью, задором, надрывным окриком, пердежом, гордостью и спесью, теперь уже столичной:. Более полувека обитаю в этом городе и в окрестностях его, а что такое Москова — так до конца и не понял.
Онлайн книги автора Владимир Сорокин
Все мы начиная с 24 февраля года оказались перед лицом наступающего варварства, насилия и лжи. В этой ситуации чрезвычайно важно сохранить хотя бы остатки культуры и поддержать ценности гуманизма — в том числе ради будущего России. Поэтому редакция «Горького» продолжит говорить о книгах, напоминая нашим читателям, что в мире остается место мысли и вымыслу.
Скандальную книгу Владимира Сорокина «Наследие» «неравнодушные читатели» недавно потребовали проверить на «порнографические изображения несовершеннолетних». Действие в романе, завершающем трилогию о докторе Гарине, происходит в постапокалиптическом мире, в котором насилие считается нормой: поезда топят телами людей, а валютой становится секс. В предшествующих «Метели» и «Докторе Гарине» не меньше физиологичного: сцены интимной близости и наркотрипа, трансформации тел через титановые протезы, снеговик со снежным фаллосом и огромные задницы, занимающиеся политикой. О разделении телесного и духовного в сорокинской трилогии рассказывает литературный критик Гора Орлов: для чего писатель уделяет особое внимание эротике и гастрономии и в чем видит репрессивность телесного, как в повествовании размываются границы человеческого и почему заигрывание с «низом» может привести к катастрофе. В конце января Следственный комитет получил жалобу с требованием проверить текст на предмет пропаганды ЛГБТ и насилия над детьми.
Главной литературной новостью этой недели стал, конечно, возможный запрет недавно вышедшего романа Владимира Сорокина «Наследие». Историю того, как эта книга и этот писатель становятся неугодными, невероятно интересно отслеживать. Очень показательно в контексте сегодняшних книжных репрессий: как устроены их механизмы, как развиваются, как компрометируют сами себя.